Лекция 11. Религиозная политика Временного правительства

В конференц-зале радио «Град Петров» прошла очередная лекция цикла «Человек и личность в эпоху кризисов и перемен: 1917-2017».

Протоиерей Георгий Митрофанов, профессор Санкт-Петербургской духовной академии, выступил с докладом «Религиозная политика Временного правительства», а также ответил на вопросы слушателей.

Протоиерей Георгий Митрофанов:

«Я считаю, что мы слишком много внимания уделяем 1917 году в церковном контексте. 25 лет говорим об одном и том же, об ужасах революции – а никто не ужасается! Это уже стало фигурой речи. Также и мучеников мы уже давно «заболтали». Мне кажется, что тут не нужно особенно много говорить о катастрофе… Вы знаете, я бы рекомендовал тем, кто действительно хочет прочувствовать то, что произошло в 1917 году, прочитать роман Сюсаку Эндо «Молчание». Очень своевременный роман был бы для нас. Если ты по-настоящему прочувствовал то, что было, у тебя должно не найтись слов. Потому что слова могут быть самые что ни на есть неприглядные: «Какое счастье, что я не живу в то время! Какой ужас, что, скорее всего, живя в то время, я бы был не с теми, кто Церковь защищает, а с теми, кто ее гонит – так или иначе. И я не имею никакого права апеллировать к наследию тех, кто был страдальцами, кого сейчас нам предлагают как мучеников и из кого, на самом деле, пытаются сделать очередной пантеон чисто языческих полубогов-полугероев». Мне кажется, мы за 2017 год не приблизились к пониманию и переживанию этих событий, а отдалились от этого. Никаких качественно новых фактов нет. Ну, открыл Михаил Бабкин заговор архиереев против царя, выяснили, что царь никогда не отрекался. Сейчас выяснили, что напрасно волновались император Александр III и императрица Мария Федоровна по поводу увлечения Николая Александровича Матильдой Кшесинской – оказывается, они акафисты вместе читали. Открываем какие-то новые «истины» – творим новые мифы: и умные, и глупые, и благочестивые, и неблагочестивые. Уж лучше замолчать! А все это происходит почему? Потому, что происходит самое отвратительное – мы отторглись от собственной истории, она для нас уже не своя. Мы как какую-нибудь «Игру престолов» – смотрим в 1917 год…»