Борьба митрополита Григория за возвращение Церкви храмов Александро-Невской Лавры в 1945-1955 гг.
В результате антирелигиозной политики советского государства, к середине 1930-х годов были закрыты соборный и все другие храмы Александро-Невской Лавры. Последней, в середине января 1936 года, перестала действовать Свято-Духовская церковь, которая, до самого момента своего закрытия, играла большую роль в православной жизни города.
Все здания Лавры перешли в пользование гражданских учреждений, и началось разрушение интерьеров церквей и зданий. В июле 1936 года помещение Свято-Духовском церкви заняла организация Ленплодовощ, которая немедленно начала разгром подвалов и склепов для размещения там овощехранилищ.
В период блокады Ленинграда был частично разрешен доступ военнослужащих и горожан к некоторым святыням закрытых храмов – в Благовещенскую церковь к захоронению Суворова и в Свято-Троицкий собор. Это что вызвало ходатайства верующих об открытии храмов.
Произошедшие в годы Великой Отечественной войны изменения в государственно-церковных отношениях положительно сказались и на судьбе Александро-Невской Лавры. Московская Патриархия, используя появившиеся возможности открытия новых церквей и монастырей, выступила с инициативой возвращения Александро-Невской Лавры верующим. Бывший наместник обители митрополит Николай (Ярушевич), при посещении Лавры в апреле 1944 г., высказал пожелание о возможности передачи ее верующим и восстановлении в обители резиденции Ленинградского митрополита. В то же время, на весь комплекс знаний лавры претендовали Музей истории Ленинграда и Центральный исторический архив НКВД.
От бомбардировок и артиллерийских обстрелов в период блокады почти все лаврские здания получили серьезные повреждения; они подвергались дальнейшему разрушению под действием климатических факторов, и требовали срочного ремонта. В списке состоящих под государственной охраной церковных зданий Ленинграда от 10 августа 1945 г. отмечалось, что Свято-Троицкий собор, Лазаревская и Благовещенская церкви находятся в «неудовлетворительном состоянии» по причине длительного отсутствия ремонта, попадания авиабомб и снарядов в здания или вблизи них. В соборе был частично разрушен купол, сильно повреждена кровля и частично внутренняя отделка здания. Церквам же требовалась «полная смена кровельного покрытия, реставрация фасадов и внутренней отделки».[1]
Государственные органы в первые послевоенные годы не имели достаточно сил и средств, чтобы решить проблему восстановления зданий Лавры.
Решением Священного Синода 26 мая 1944 г. архиепископ Саратовский и Сталинградский Григорий (Чуков) определен был быть архиепископом, Псковским и Порховским с управлением епархиями Ленинградский, Новгородский и Боровичской и проживанием в Ленинграде.
Высланный в 1918 году из родного г. Петрозаводска, выпускник Санкт-Петербургской Духовной Академии кандидат богословия ректор Олонецкой Духовной семинарии протоиерей Н.К. Чуков, был принят в клир Петроградской епархии, священномучеником митрополитом Петроградским и Гдовским Вениамином назначен настоятелем университетской церкви, а затем Казанского собора. В 1924 году после почти двухлетнего тюремного заключения по процессу петроградского духовенства он был назначен настоятелем Николо-Богоявленского морского собора, номинально продолжая оставаться настоятелем захваченного живоцерковниками Казанского собора. В 1935 году протоиерей был выслан в Саратов, в 1939 году овдовел. Блокадная ленинградская зима 1941-42 гг. унесла жизни троих взрослых детей о. Николая. В возрасте 72 лет вдовый протоиерей постригся в монашество, 14 октября 1942 г. был возведен в сан епископа, а на следующий день, во внимание к более чем 45-летнему служению в священном сане и большому вкладу в духовное образование, – в сан архиепископа.
Начало архипастырского служения владыки Григория выпало на тяжелое время военных испытаний. Как в прифронтовом Саратове, подвергавшемся массированным бомбардировкам с людскими жертвами и разрушениями, так и в измученном бомбежками и блокадой Ленинграде, стараниями архиепископа Григория происходило возрождение церковной жизни. Количество действовавших храмов в Саратовской и Сталинградской епархии в 1943-1944 гг. увеличилось с 4 до 22.
Неудивительно, что нелегкий труд восстановления церковной жизни в северо-западных епархиях Русской Православной Церкви, и в самой северной столице с ее храмами и духовенством, которая являлась для владыки второй малой родиной, был возложен именно на его плечи. В 1947 году митрополит Григорий окормлял шесть епархий – Ленинградскую, Псковскую, Новгородскую, Олонецкую, Эстонскую, а также приходы и монастыри в Финляндии. В Ленинграде в 1945 году был произведен ремонт Князь-Владимирского и Преображенского соборов, а в Псковской епархии начато восстановление разрушенных и поврежденных за годы войны пяти храмов Псково-Печерского монастыря.
С апреля по июль 1945 года архиепископ Григорий вместе с Уполномоченным Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете министров СССР по Ленинграду и Ленинградской области А.И. Кушнаревым выбирал подходящее здание для Богословско-Пастырских курсов. Свой выбор владыка остановил на находящемся на территории Лавры здании бывшей Духовной семинарии (Обводный канал, 19). Правое крыло здания было сильно разрушено, а левое занято общежитием Ленэнерго. Вскоре средствами епархии были начаты ремонтно-восстановительные работы.
Не все шло гладко, восстановление и борьба владыки за передачу епархии всего здания продолжались не один год:
«15 сентября 1945 г. Сегодня был у уполномоченного. Беседовали о ремонте, лично побывали в здании семинарии. Ломакин много говорит, а дела никакого. Уже много комнат свободны (весь 4-й этаж, церковь, библиотека, столовая)[…]. 22 сентября. Суббота. 4 часа дня. Сейчас был в здании бывшей Духовной семинарии, чтобы осмотреть подготовленность ремонта к открытию. Внешне все подготовлено: зал, стол, стулья, аудитории две со столами и табуретами, но некрашеными (велел); спальни на 16 кроватей, но кровати очень жидкие, плохие. Уборные еще доделываются, кухня (плита и проч.) - тоже. На парадной лестнице еще грязно. Указал. Очень затянулось всё[…]. 19 октября. Был у уполномоченного. Ездили в здание семинарии; там опять неприятности: Ленэнерго хочет дать нам разрушенную часть здания, отобрав другую, где мы уже совсем отделали 4-й этаж […]. Надо в Москве усиленно торопить вопрос со зданием»[2] - писал владыка в дневнике.
В сентябре 1945 года владыка писал Патриарху:
«Святейший и дорогой Владыка! Получил Ваше письмо с приложениями через А.А.Шаповалову и с нею же посылаю Вашему Свят-ву некоторые бумаги. Громадное значение будет иметь для Церкви предоставление нам Тр[оицкой] Лавры, юридич[еского] лица, высшего проявл[ения] ц[ерковной] жизни в звоне. Теперь дело за открытием монастырей - муж[ского] - Лавры Тр[оицкой] и Ал[ександро] Невск[ой] - женского (особенно много желающих). Это внесет большой подъем в среду населения к религии и патриотичности. С 20 до 31 авг[уста] я был в Пскове и Пск[ово]-Печ[ерском] монастыре. Служил, рукополагал, в Успенье совершил крестный ход; было более 10 тысяч народа со всего Печерского края, до 18 священников; осмотрел ближайшие приходы, все монастырское хозяйство и проч. Распределили (с уполномоченным по Лен[инградской] и Псковс[кой] обл[асти]) возвращенную от немцев утварь и иконы между Новгородской, Ленинградской и Псковской епархиями. Теперь жду отъезда в Финляндию. Со зданием б. д[уховной] семинарии вышла задержка, но по-видимому, дело налаживается и ремонт начат. Серьезно озабочен подбором корпорации: выбор очень ограничен здесь... Прот. Архангельского я предполагаю устроить в Пскове. В Новгороде укрепляется о. Здравомыслов. Сегодня служу благодарственный молебен (вечером) в Ник[ольском] Соборе по случаю окончания войны с Японией […]. О Вашем возможном приезде в Л-д сообщил Ал. Ив. Кушнареву. Боимся только за погоду: не будет ли сыро и холодно? Какую предсказывают на сентябрь погоду метеорологи? 4 сент[ября] 1945 г. А.Г.».[3]
В ноябре 1945 года Богословско-Пастырские курсы в Ленинграде были открыты, а менее чем через год - 8 октября 1946 года, после преобразования курсов в семинарию, и непосредственно перед официальным открытием Духовной Академии, по благословению митрополита Григория, прот. Павел Тарасов освятил домовую церковь Иоанна Богослова на месте прежней семинарской.
Так был открыт первый храм на территории Александро-Невской Лавры, и он был единственным в этом районе города. Храм вмещал 1200 человек, но после обрушения в Пасхальную ночь 1947 года пролета лестницы в здании, доступ верующих в храм был ограничен.
В 1946 г. владыка Григорий восстановил существовавший до революции институт епархиального архитектора. За 1946 год в городе было восстановлено 4 приходских храма, 2 бесприходные церкви и одна домовая – Академическая. Был произведен ремонт Николо-Богоявленского кафедрального собора, возобновились богослужения в восстановленном храме Смоленской иконы Божией Матери и часовне Ксении Блаженной на Смоленском кладбище, а также в Троицкой церкви «Кулич и пасха».
Владыка лично решал все вопросы жизни подведомственных приходов - от восстановления, ремонта, оснащения всем необходимым, и их открытия, тщательно просматривая и подписывая сметы и следя за расходованием средств, - до вопросов поддержания на надлежащем уровне пастырского служения и морально-нравственного состояния причта и общин. С благословения митрополита в 1946 г. была составлена смета на восстановление разрушенного в годы войны Павловского собора Гатчины, и под его личным наблюдением к 1949 г. ремонт был закончен. Митрополит выделил ссуду из средств Епархиального управления и распорядился о том, чтобы храмы города также дали ссуды. Всего было выделено 140 тыс. руб. при стоимости всего ремонта 416 тыс. Некоторые храмы пожертвовали ссуды безвозмездно. Митрополит Григорий освятил восстановленный храм, а к торжественному богослужению на празднование столетнего юбилея и престольного праздника собора 12 июля 1952 г. испросил у Патриарха награды настоятелю прот. П. Белавскому и свящ. И. Кондрашову, как ревностно относящимся к своему пастырскому делу и много потрудившимся для восстановления храма.
Молебен перед открытием Богословско-пастырских курсов 22 ноября 1945
В апреле 1947г. владыка митрополит организовал Строительный комитет по дальнейшему восстановлению здания Духовных школ, который в 1948 г. был объединен с Епархиальным Строительным комитетом. Руководство обоими комитетами митрополит возложил на новопоставленного епископа - викария Ленинградской митрополии Симеона (Бычкова).
В 1945 году митрополит Григорий начал сражение за возвращение Церкви Казанского и Сампсониевского соборов. При этом в Симеоновском храме Московской Патриархией планировалось размещение подворья Антиохийского Патриархата.
6 июня 1946 г. Патриарх Алексий, митрополиты Николай и Григорий были приглашены на совещание к председателю Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпову, который сообщил архиереям решения правительства по многим вопросам, в частности, о том, что за 1945-1946 годы Советом открыто около 820 храмов, и еще 56 церквей готовится к открытию, и что «правительство решило вернуть и повесить все колокола».
Мечтам владыки Григория об открытии в Лавре монастыря суждено будет сбыться практически только в следующем столетии, а в те годы Московской Патриархии разрешено было открыть на не подвергшейся оккупации территории страны всего лишь один монастырь – Троице-Сергиеву Лавру.
Владыка Григорий писал в своем дневнике:
«2 апреля. 1947 г. Среда. С Уполномоченным говорили о налогах […]. С Лазутиным он беседовал. В отношении здания Академии он будет поддерживать наше ходатайство о предоставлении нам всего здания. По вопросу о митрополичьем доме он не согласен, как и о соборах Казанском и Сампсониевском, переданным Академии наук. Об Антиохийском подворье вопрос надо дополнительно выяснить вследствие выражения «дать действующую церковь». У нас такой дать нельзя: или соборы, или кладбища. Совет хотел выразить мысль, чтобы дать церковь «оборудованную», а не с ремонтом. Это надо разъяснить Ленсовету […]
16 мая. Пятница. Вчера литургия и панихида по Патриарху Сергию. Мы все выходили только на панихиду, на которой был С.К. Белышев (заместитель Карпова – Л.А.). Затем в Патриархии – лития, обед с Карповым и Белышевым (пред киселем – «вечная память»). После обеда я долго (полтора часа) был у Карпова. Выяснил все вопросы. О здании (Академии – Л.А.), Казанском, Александро-Невском и Сампсоньевском соборах и о митрополичьем доме он проведет вопрос при личном докладе у Сталина (вероятно, на этой неделе). 27-го он выезжает дня на 3-4 в Ленинград и обещал устроить мне потом прием у Лазутина». [4]
Г.Г. Карпов, нужно отдать должное, также прилагал усилия к возвращению храмов, но не все вопросы решались в принципе, и не все вопросы решались в Москве. Хорошей «директиве из центра», как в наше время, так и при советской власти, часто мешали как политика местной администрации, другими словами - «самоуправство на местах», так и «война ведомств».
В Ленинграде было отказано в возвращении всех закрытых в 1918-1930-е гг. собо-ров и церквей в центральной части города. Последний настоятель Казанского собора, митрополит Григорий уже подбирал для него иконы. Однако собор не отдали епархии по той причине, «что он на Невском», как Карпов объяснил владыке. Отказом власти ответили и на ходатайства митрополита Григория в Совет по делам Русской Православной Церкви об открытии Свято-Троицкого собора Лавры в 1946 и 1947 годах.
С открытием Духовных школ и учреждением в апреле 1946 г. Учебного комитета при Священном Синоде, председатем которого был утвержден митрополит Григорий, а также в связи с активной внешнецерковной деятельностью владыки и необходимостью принимать многочисленные иностранные делегации, приезжавшие в город, остро встал вопрос о митрополичьей резиденции. С 1945 г. «резиденция» владыки находилась на хорах Николо-Богоявленского кафедрального собора, и могла быть названа таковой лишь приблизительно. Она не могла обеспечить нормальной работы канцелярии, и была абсолютно непригодна для приема посетителей, а тем более высоких гостей.
Митрополит поставил этот вопрос перед Советом по делам РПЦ, и власти города предложили несколько вариантов, которые, однако, не подошли:
«26 июня 1947 г. Четверг. […]. С уполномоченным беседовал об иконах для Казанского собора и об отводе дома для Митрополита. Горсовет намечает какую-то дачу в Новой деревне […]. 1 июля. Вторник. Архитектор Соколов С.Н. привозил планы трех «дач» - Головина на Выборгской набережной, Колюбакина на Стародеревенской, 9 и Зиновьева - на набережной у моста Малой Невки. Согласились в четверг поехать - лично посмотреть […]. 4 июля. Пятница. Вчера ездил с архитектором Михаилом Федоровичем Броницким и С.Н.Копыловым осматривать те дома, которые они предполагают и дачу Александра II у Старого Петергофа. Конечно, не подходят; старые, полуразвалившиеся и отдаленные. Хотят искать в центре города. Указал им свои пожелания».[5]
11 апреля 1948 г. владыка Григорий получил очередное письмо от верующих:
«Ваше Высокопреосвященство! Группа верующих Смольнинского района ходатайствует перед вами об открытии Соборного Храма Александро-Невской Лавры. В нашем районе, кроме домовой церкви при Академии, приходских церквей нет. Церковь Академии так мала, что часто молящиеся остаются за дверями, а посему просим Вас возбудить перед властями соответствующее ходатайство» (далее следовали 49 подписей).[6]
Академическая церковь. Конец 1940-х гг.
Митрополит Григорий в очередной раз обратился к АИ. Кушнареву с просьбой о содействии, но безрезультатно. Поскольку прямые ходатайства о возвращении лаврских храмов успеха не имели, владыка, помимо аргументов относительно тесноты в академическом храме, использовал неопределенную ситуацию с митрополичьей резиденцией.
6 августа 1948 г. он обратился в Государственную инспекцию по охране памятников г. Ленинграда с ходатайством о некотором переустройстве своей «резиденции» и канцелярии на хорах Николо-Богоявленского собора. На следующий день инспекция своим отношением (от 7.08.1948 за № 7/1497) предложила принять меры к подысканию другого помещения, так как «использование под жилье зданий культового зодчества противоречит технической инструкции по эксплуатации памятников архитектуры» (разд. II, п. 9)[7].
Тогда, в письме Г.Г. Карпову от 3 октября 1948 г., владыка предложил ему свои варианты возможных помещений для резиденции митрополита и канцелярии:
«1. В одном из лаврских зданий можно восстановить находившийся там совершенно разрушенный (Духовский) храм и над ним устроить квартиру митрополита, а внизу (за храмом) помещение для канцелярии.
2. Дом на Бульваре Профсоюзов (№ 7, вблизи здания б. Св. Синода) совершенно свободный и только что отделанный для предполагавшегося американского консульства»[8].
Указанный во втором варианте дом числился за Министерством иностранных дел, и Владыка отметил в письме, что трудно надеяться на его предоставление. Относительно первого предложения митрополит писал, что здесь «вопрос может быть выяснен на месте», никаких возражений, вероятно, не будет, и Патриархия на свои средства восстановит разрушенные помещения.
Г.Г. Карпов поддержал первый вариант. Получив его предварительное согласие, и выяснив путем личных переговоров с отделом охраны памятников Ленинграда при Управлении по делам архитектуры возможность использования Свято-Духовского корпуса Лавры, митрополит Григорий обратился к уполномоченному А.И. Кушнареву с письмом (от 10 ноября 1948 г. за № 4083/4), в котором изложил ситуацию и сообщил, что помещением, пригодным для Архиерейского дома и Епархиального Управления, является указанный корпус, в настоящее время свободный, и нуждающийся в большом восстановительном ремонте. Владыка просил А.И. Кушнарева возбудить ходатайство о передаче этого корпуса Ленинградской митрополии с обязательным восстановлением этой части здания, устройством на верхнем этаже квартиры для митрополита и размещением на первом этаже канцелярии и церкви. В ответном письме (от 21 февраля 1949 г. за № 36) уполномоченный уведомил митрополита, что его ходатайство удовлетворено, и решением Исполкома Ленгорсовета здание Духовской церкви «предоставляется Епархиальному Управлению для использования его под канцелярию и квартиру митрополита Ленинградского Григория»[9].
Решение о передаче здания было принято Ленгорисполкомом 10 января 1949 г. (№ 1-31-6), и речь в нем шла только об устройстве канцелярии и квартиры владыки, но не об открытии церкви. Это, очевидно, было сделано сознательно, так как вопросы о передаче верующим храмов по законам того времени решались в Москве Советом Министров СССР, а положительный исход дела в 1949 г. уже был практически невозможен. Получив официальное известие о принятом решении, владыка поручил архитектору Николо-Богоявленского кафедрального собора А.П. Удаленкову осмотреть здание бывшей Духовской церкви, составить проект плана квартиры митрополита, помещения канцелярии, домовой церкви и вычислить смету предстоящих расходов по приспособлению предоставленного здания для этих целей, - что и было исполнено.
Технический осмотр здания при передаче его в аренду Ленинградскому Епархиальному Управлению состоялся 10 мая 1949 г. Общее состояние дома было признано неудовлетворительным, требующим восстановительного ремонта и частичной реконструкции. Не только окраска фасадов, но и многие архитектурные детали оказались полностью утраченными, местами оголилась кирпичная кладка. Большинство внутренних дверей отсутствовало, в центральном зале остались лишь две мраморные колонны, остальные четыре (разобранные с целью добычи мрамора) отсутствовали, и их заменяла грубая фанерная имитация. Не сохранилось никаких предметов прикладного искусства и живописи. Здание в то время занимали гараж обособленной базы Министерства связи и склад Ленинградского речного пароходства. Именно эти организации довершали разгром, начатый в 1936 г.[10]
Следует указать, что вскоре после войны большую часть монастырского каре заняло переехавшее с Урала закрытое научно-производственное объединение «Прометей». В ходе восстановительных работ, пострадавшие в годы войны Митрополичий, Феодоровский, Семинарский, Просфорный, а позднее и Духовский корпуса, были перепланированы для нужд «Прометея», в том числе под строительные, деревообрабатывающие цеха и пла-вильное производство. В Митрополичьем корпусе, в частности, производилась сверхпрочная танковая броня.
11 мая 1949 г. Епархиальный строительный комитет, в составе председателя викария Ленинградской митрополии епископа Лужского Симеона (Бычкова), членов прот. Е. Лукина, прот. В. Павлова, проф. А.П. Удаленкова, епархиального архитектора А.М. Казанского и секретаря комитета свящ. Н. Наумова заслушал доклад проф. А.П. Удаленкова по смете на строительно-восстановительные работы центральной части здания Духовского корпуса. Ранее смета и проект работ были согласованы с ГИОП и экспертно-техническим отделом управления по делам архитектуры Ленгорисполкома. На заседании была утверждена смета в сумме 945635 руб. с учетом приобретения стройматериалов по твердым государственным ценам. Также на этом заседании был утвержден административный персонал строительства в составе: производитель работ - персонально инженер В.В. Мухина с исполнением обязанностей кладовщика с окладом 3 тыс. руб., агент по снабжению - один с окладом 750 руб., сторожей - три с окладом по 500 руб. Учетная часть была возложена на бухгалтерию Епархиального управления.
Поскольку епархия в то время значительные средства направляла на восстановление здания б. Духовной семинарии и содержание Духовных школ, митрополит обратился к Патриарху с просьбой выдать безвозвратную ссуду под строгий контроль строительного комитета и его личный, сообщал историю передачи здания Свято-Духовской церкви епархии, и вновь ставил вопрос о возвращении Церкви Свято-Троицкого собора:
«Сейчас закончено изготовлением: план, смета, доклад и все необходимые документы по ремонту и приспособлению корпуса б. Духовской Церкви б. Александро-Невской Лавры для Архиерейского Дома и канцелярии Епархиального Управления. Все это в понедельник будет отправлено Вашему Святейшеству.
Смета исчислена в сумме 945635 руб., каковую как ссуду испрашиваем у Патриархии, ввиду того, что все свободные средства епархии идут на окончание строительства разрушенной части здания б. Духовной Семинарии. Сумма эта может быть переведена в два или три срока в течение года, если последует на это Ваше решение.
В связи с этим возникает еще следующая комбинация, которую представляю вниманию Вашего Святейшества. По имеющимся у меня совершенно точным сведениям Свято-Троицкий собор б. Александро-Невской Лавры, занятый до сего складом трофейного имущества, принадлежащим Министерству связи, в настоящее время освобождается, и к августу с.г. будет свободен, так как Министерство связи отказалось ремонтировать Собор, требующий неотложной смены крыши и других работ. Вопрос о дальнейшей судьбе Собора остается пока открытым.
Если бы было получено разрешение на передачу Собора Епархиальному Управлению, и явилась финансовая возможность, то можно было бы ныне же заменить проржавевшую крышу Собора [на] новую, и тем предохранить Собор от дальнейшего разрушения, а с будущего года приступить к его внутреннему и внешнему ремонту. Стоимость перекрытия крыши выразится в сумме от 80 до 100 тыс. руб., на что также потребовалась бы ссуда из средств Патриархии. Я говорил об этом с Уполномоченным. Он отнесся одобрительно, но официально вопрос об этом не возбуждается без предварительного согласия и разрешения Вашего Святейшества и Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР.
Так как в решении Ленгорсовета вопрос о домовой церкви при Митрополичьем доме обойден молчанием (по-видимому, сознательно), то план 1-го этажа здания изготовлен в двух вариантах, в зависимости от того, будет ли использовано для церкви помещение в 42 м2 (и тогда останется неиспользованным «зал приемов» в 250 м2) или в 279 м2 (и тогда домовая церковь будет вмещать и значительное число сторонних богомольцев). Последнее, как будто, не входит в планы Ленсовета. Вопрос об этом представляю на решение Вашего Святейшества и Совета. Таким образом, все дело о ремонте и приемке будет выслано отсюда 16 мая с.г. ».[11]
В этом письме митрополит также сообщил Патриарху, что ждет его приезда в город на Неве 24 мая (на 25 - 27 планировалось проведение выпускных экзаменов в Ленинградских Духовных школах).
В то время на Северо-западе России одновременно реставрировалось 38 действующих церквей. А.П. Удаленков, автор проекта реконструкции и реставрации здания Свято-Духовской церкви, профессор Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта, был известным архитектором, и в 1945-46 гг. он успешно руководил реставрацией Кремля и Софийского собора в Новгороде. В июне 1949 г. митрополит назначил А.П. Удаленкова на должность епархиального архитектора, а занимавший эту должность A.M. Казанский, был назначен помощником епархиального архитектора.
Колонный зал дома митрополита. 1950 гг.
7 июня 1949 г. Священный Синод, заслушав рапорт митрополита Григория об ассигновании на работы 945 тыс. рублей из средств Патриархии, постановил выделить 900 тыс., разделив их на три части. 10 июня распоряжением владыки была образована особая строительная комиссия по восстановлению здания Духовской церкви, куда вошли председатель - прот. Е. Лукин, секретарь - свящ. Н. Фомичев, казначей - прот. В. Павлов и архитектор А.П. Удаленков. 20 июня комиссия провела свое первое заседание, но 27 июня ее состав был реорганизован и в дальнейшем состоял из председателя - о. Е. Лукина, секретаря - свящ. И. Волокославского, казначея - свящ. В. Раевского и А.П. Удаленкова. Позднее в состав комиссии был включен староста Николо-Богоявленского собора А.Ф. Шишкин, а руководство работами поручено архитектору А.М. Казанскому.
Работы продвигались быстро, хотя и не без неожиданностей, порой заставлявших кое-что изменять в проекте. Уже 6 июня 1949 г. при прокладке водопроводных труб был обнаружен и вновь замурован склеп с двумя безымянными захоронениями XIX в. В середине июля при очистке от мусора подвального помещения (бывшего склепа), предназначенного по проекту под котельную, оказались найдены сохранившиеся захоронения с надгробными мраморными плитами. 22 июля был составлен акт осмотра подвала и нарисован план обнаруженных 12 аристократических захоронений XIX века, в том числе председателя Государственного совета графа В.В. Левашова, графа В.В. Шувалова, княгини Е. Голицыной, графа Н.В. Левашова и графини О.В. Левашовой. В тот же день строительная комиссия постановила замуровать помещение, «оставив захоронения нетронутыми», а котельную устроить в другом месте, что и было сделано.[13]
Значительную трудность также представлял поиск необходимых строительных материалов. В связи с тем, что в то время разбиралась часть склепов Никольского кладбища, 19 сентября 1949 г. Епархиальное управление обратилось в райкоммунотдел с просьбой отпустить 4 куб. м бутового камня «от разборки склепов» для восстановления цоколя и лестницы Духовского корпуса. 23 сентября строительная комиссия в связи с требованием Ленгорисполкома о подготовке территории Лавры к празднованию 15 мая 1950 г. 150-летия со дня смерти великого русского полководца А.В. Суворова, решила принять предложение об озеленении прилегавшей к корпусу дворовой территории, что стоило 60 тыс. руб. сверх утвержденной сметы. В ноябре власти передали одну квартиру в Семинарском корпусе для секретаря митрополита о. Евгения Лукина, и строительная комиссия также занялась ее реставрацией, а также возведением епархиального гаража на участке Духовной Академии.
5 декабря 1949 года Патриарх Алексий и протопресвитер Н.Ф. Колчицкий прибыли в Ленинград и в тот же день посетили митрополита Григория в Никольском соборе, куда ко всенощной съехались все настоятели соборов и церквей города.
6 декабря, на праздник Св. благоверного князя Александра Невского Патриарх с сопровождающими и митрополит были на литургии и молебне в академической церкви, 7 декабря - на уроках в Академии и семинарии, а вечером того же дня осматривали постройку в Духовском корпусе.
16 декабря в Москве на встрече с Г.Г. Карповым в числе прочих вопросов, митрополит Григорий положительно решил вопрос об устройстве архиерейской церкви в Духовском корпусе. В марте 1950 г. ГИОП предложил закончить ремонт лицевого фасада к 10 мая ввиду предстоящего юбилея Суворова. Это условие было выполнено, причем епархиальные строители восстановили и соседний фасад той части Духовского корпуса, которая принадлежала Смольнинскому райжилуправлению. К 20 июля были закончены фасадные работы на восточной (дворовой) стороне, а к 10 ноября 1950 г. и восстановление интерьера. На хорах бывшей церкви, а теперь большого двухсветного зала (с окнами по первому и как бы по второму этажу), был разбит зимний сад.[14]
Большую трудность представляла подборка соответствующих предметов обстановки: мебели, живописи, церковного инвентаря. 25 августа 1950 г. митрополит Григорий обратился с письмом в Комитет по делам искусств при Совете Министров СССР и Комитет по делам культурно-просветительных учреждений при Совете Министров РСФСР:
«Ленинградское Епархиальное Управление Московской Патриархии имеет честь обратиться к Вам по вопросу, связанному с восстановлением бывш. Александро-Невской Лавры, как памятника Общесоюзного значения, находящегося под государственной охраной. В текущем году была проведена часть восстановительно-реставрационных работ по зданиям Лаврского ансамбля: кроме реставрации бывш. Надвратной и бывш. Суворовской церквей, реставрирована также бывш. Духовская церковь, переданная в арендное пользование Русской Православной Церкви. Эти последние работы были проведены силами и средствами Ленинградской Епархии. Помещения этой церкви предположены к занятию под покои Митрополита, Канцелярию и зала для приемов. В свое время из комнат и зал Митрополичьего корпуса бывш. Александро-Невской Лавры были изъяты и переданы на хранение Ленинградским музеям люстры, канделябры и вся парадная обстановка (мебель). Эти предметы являлись не только украшением вообще, но и составляли общее неразрывное архитектурное целое с помещением.
Исходя из вышеизложенных соображений, Ленинградское Епархиальное Управление обращается к Вам с просьбой разрешить Дирекциям Эрмитажа и Русского музея:
Подобрать три экземпляра парных стильных люстр (шесть штук - желательно из ранее находившихся в Лаврских помещениях), и некоторую часть из мебельной обстановки бывш. Митрополичьих покоев - для зала.
Передать упомянутое в пользование и на временное хранение Ленинградской Епархии - для завершения архитектурной обработки приемных залов в бывш. Духовской церкви.
Сохранность люстр и обстановки будет гарантирована соответствующими охранными обязательствами, заключенными Епархией с местными органами Гос. Охраны Памятников».[15]
Одновременно митрополит просил уполномоченного А.И. Кушнарева поддержать его ходатайства, и запрашиваемые предметы вскоре были получены. Основную же часть обста-новки пожертвовали приходы Ленинградской епархии, больше всего Никольский собор. Община Спасо-Преображенского собора в ноябре передала картину св. блгв. кн. Александра Невского, альбом с видами всех храмов города, книгу «Богослужебный Апостол», принадлежавшую ранее академику Б. А. Тураеву; для митрополичьей церкви - серебряную дарохранительницу, серебряную лжицу с аметистом, два канделябра на престол, подлампадник и две резные хоругви из кипарисового дерева в форме древнерусских знамен. Эти хоругви были поднесены Московским обществом хоругвеносцев церкви в доме протопресвитера военного духовенства ко дню ее освящения 13 ноября 1893 г.. Община Князь - Владимирского собора пожертвовала Греческую икону Божией Матери в серебряной позолоченной ризе с драгоценными камнями, серебряный ковшик, напрестольный крест и завесу в храме, Троицкая церковь «Кулич и Пасха» - посеребренный архиерейский посох, потир, 15 тыс. рублей и т.д. Дубовый иконостас, плащаницу, два аналоя, четыре иконы и семисвечник для митрополичьей церкви привезли из не действовавшего Троицкого храма с приделом св. блгв. кн. Александра Невского в с. Теглицы, использовавшегося местными властями под склад зерна.[16]
Митрополит Григорий лично руководил благоустройством нового здания Епархиального управления и митрополичей резиденции, изыскивал средства, и сокращал собственные расходы. Он писал в дневнике:
«26 октября 1950 г. На строительство Дух[овского] Корпуса израсходовано до наст[оящего] времени 1.341 тыс.р. От Патриархии 900т.р., от нас пока 441 т.р. Инвентарь стоил пока 58 т. Сегодня сдал в Канцелярию предложение в смете на будущий год сократить на 120 тыс. расходы на представительство мое и Викария (по 60 т. или по 5 тыс. в месяц) […].
8 ноября. Вечером был в Духовском корпусе. Давал указания о размещении картин и икон. Завтра начинает переходить канцелярия и перевозить вещи[…].
11 ноября. В течение трех дней с 9 до сегодняшнего дня перевезли всю обстановку. Все сделали своими силами — Иван Иванович Ковалев, сторожа и шоферы. Все перевезли благополучно. В новом помещении все расставили, повесили; одновременно и убирали, подмазывали, подкрашивали, натирали полы. Церковь привели в полный порядок. Указанные о. Ломакиным иконостас и иконы Теглицкой церкви Кингисеппского района очень удачны, красивы и прекрасно подошли. Труда было много. Завтра, наконец, оставляю нынешнее свое помещение».[17]
12 ноября 1950 г. Владыка переехал из Никольского собора в Свято-Духовский корпус. Вечером он совершил водосвятный молебен и освятил весь верхний этаж здания, а 13 ноября утром вместе с прот. Е. Лукиным совершил освящение нижнего этажа. В этот и следующий день к митрополиту приходили приветствовать и осматривать новые помещения делегации городских приходов. 14 ноября пришла телеграмма от патриарха Алексия:
«Поздравляем новосельем. Мир новому дому Вашему и живущим в нем. С отцом Николаем будем среду... «Красной стрелой». П. А».[18]
Первосвятитель пожелал немедленно увидеть первую возвращенную Церкви возрожденную из руин часть такой близкой и дорогой для него Александро-Невской Лавры, и уже 15 ноября прибыл в Ленинград. О посещении Патриархом Алексием обители митрополит Григорий написал в дневнике:
«Утром встретили Патриарха и Колчицкого[...]. В пять часов Патриарх прибыл в Духовский корпус. На встрече здесь были я, еп. Симеон, прот. Лукин, прот. Медведский, Л.Н. Парийский. Я показал ему с объяснениями свои комнаты, церковь, канцелярию и весь верх. Патриарх нашел, «что уж не перевести ли Патриархию в Ленинград?». Затем обед, потом осмотр книжных редкостей, просмотр фильмов в телевизоре [что было тогда большой редкостью] и чай. В 8.30 вечера уехал в «Асторию».[19]
Во время своего посещения Патриарх подарил мозаичную икону св. блгв. кн. Александра Невского.
25 ноября при значительном стечении народа митрополит Григорий освятил Крестовую церковь св. блгв. кн. Александра Невского, после чего послал телеграмму Патриарху: «Сегодня совершено освящение Крестовой церкви. Духовное торжество заканчивает период стройки Епархиального дома. Прошу молитв и благословения на начало нового жительства в условиях полного благоустройства. М. Г.». В тот же день был получен ответ Патриарха: «Горячо приветствую В. Преос[вященство] освящением храма. Сим да святится сугубо благодатью Ваше жилище во благо душ и также живущих в нем. П. А.». Вечером в церкви состоялось первое всенощное бдение. Служили и пели священник Иоанн Иванов, иеродиакон Максим Кроха, будущий архиепископ Могилёвский и Мстиславский (1989—2002), и трое семинаристов.
Крестовая митрополичья церковь. 1950 г.
29 ноября к митрополиту приехал уполномоченный А.И. Кушнарев. Он осмотрел здание и нашел, что «все великолепно». 2 декабря был официально подписан акт частичной приемки здания после ремонтно-реставрационных работ.
6 декабря 1950 г. в Лавре впервые после долгого перерыва отмечался праздник св. блгв. кн. Александра Невского. Всенощное бдение в Крестовой церкви служил иеромонах Серафим с иеродиаконом Максимом. На литургии, которую совершил сам владыка Григорий, присутствовали несколько верующих. Владыка митрополит весьма сожалел, что ему не удалось добиться разрешения на размещение церкви на большей площади для впуска сторонних богомольцев, а иметь вместо этого непомерно большой приемный зал.[20]
2 февраля 1951 г. инспекция по охране памятников окончательно приняла с оценкой «хорошо» все проведенные в здании Свято-Духовской церкви работы. 13 марта состоялось заключительное заседание строительной комиссии, на котором было отмечено, что общие расходы значительно превысили смету и составили 1415717, 6 тыс. рублей, что было связано с проведением большого количества первоначально не запланированных работ по благоустройству дворового участка, реставрации иконостаса, картин, икон, постройке епархиального гаража и т.д.
В дальнейшем в Крестовую церковь и помещение Епархиального Управления поступил еще целый ряд церковных святынь и произведений искусства: портрет Петра I работы XVIII в., портрет митрополита Гавриила кисти Боровиковского и «Обручение Марии и Иосифа» итальянской школы XVI в. 9 ноября 1951 г., после осмотра помещения, представитель ГИОПа сделал заключение, что эти четыре картины имеют музейное значение. 14 апреля 1953 г. из Спасо-Преображенского собора Епархиальному Управлению был передан макет Исаакиевского собора. Родственники преподобного Серафима Вырицкого после его смерти пожертвовали перламутровый крест, а 20 января 1954 г. по разрешению президента Академии художеств, из запасников музея Академии Епархиальному управлению передали 35 предметов церковной одежды и утвари, а также Царские врата, две палицы, оклад образа «Успение» из золотой парчи и 66 икон, в том числе несколько работ известного художника В.П. Верещагина.[21]
Таким образом, в конце 1950 г. Епархиальное управление, его канцелярия и бухгалтерия получили возможность работы в прекрасных условиях в обители, а митрополит - резиденцию, где он мог достойно принимать высоких гостей, отцов, сотрудников корпорации духовных школ, студентов и всех посетителей и просителей.
Духовенство митрополии на приеме у митрополита Григория.1954 г.
Митрополиту отпускалось ежемесячно 30 тыс. рублей из средств Епархиального управления «на представительство». На эти средства владыка совершал поездки по служебным обязанностям, и принимал высоких лиц: Святейшего Патриарха, членов Учебного Комитета и представителей Московской Духовной Академии, иностранных гостей.
В 1951 г. в новых апартаментах были приняты епископы Гродненский и Брестский Сергий (Ларин), Таллиннский Роман (Танг), Житомирский и Овручский Владимир (Кобец) и члены финляндской делегации. В мае 1952 г. владыка принимал в своей резиденции митрополита Молдовы и Сучавы Севастиана (Румынская Православная Церковь), а 24 октября в епархиальном доме обедали приехавшие из Финляндии ставленники.
В первой половине 1953 г. владыка принимал антиохийскую делегацию и митрополита Киевского и Галицкого Иоанна (Соколова), а 23-24 ноября - английскую церковную делегацию: «Его Высокопреосвященство рассказал историю возникновения Александро-Невской Лавры, показал портреты митрополитов... Указал количество церквей в Ленинграде и епархии (14 в Ленинграде и около 200 в епархии)».[22]
В июне 1954 г. митрополита в его резиденции посетила немецкая делегация, а в июле – делегация болгарских архиереев во главе с Патриархом Кириллом (Марков). В августе 1954 г. митрополит Григорий вторично принимал делегацию дружественной Антиохийской Православной Церкви во главе с Блаженнейшим Александром III (Тахан), патриархом Антиохийским и всего Востока и делегацию из Финляндии. 26 - 28 июля 1955 г. митрополит принял в колонном зале Духовского корпуса Александро-Невской Лавры одновременно румынскую, болгарскую, польскую и антиохийскую делегации.
Обложение митрополита подоходным налогом за 1949 и 1950 год в сумме по 161 тыс. руб. при доходе 120 тыс. руб. (за год) исчерпало весь годовой бюджет митрополита, поэтому на «представительские» средства пало также все его личное содержание и все другие расходы.
Несмотря на это, в 1951 году на эти средства владыка оборудовал богослужебными принадлежностями Крестовую церковь (ризницей и утварью), а в дальнейшем постоянно пополнял необходимыми изданиями библиотеку Архиерейского дома, делал периодические вознаграждения чтецов и певцов — воспитанников семинарии, ежемесячно оплачивал труд библиотекаря Митрополичьей библиотеки и дежурного по приему посетителей, приобретал необходимые предметы интерьера и обихода, и оказывал денежную помощь всем просящим. 10 февраля 1953 г. митрополит передал Епархиальному управлению в пользование Ленинградских митрополитов свою личную библиотеку объемом свыше 2 тыс. томов.[23]
С середины 1948 г. храмы практически перестали возвращать верующим, более того, несколько сотен действовавших по стране храмов вновь закрыли. Открытие Крестовой митрополичьей церкви в здании Александро-Невской Лавры стало единственным исключением, и главная заслуга в этом, конечно, принадлежала преосвященному митрополиту Григорию. Владыка любил служить в Крестовой церкви св. блгв. кн. Александра Невского, где часто служили, пели и читали отцы - преподаватели и студенты Духовной Академии под руководством регента Духовных школ заслуженного учителя церковного пения К.М. Федорова.
Митрополит «не останавливался на достигнутом», он думал о возвращении верующим других зданий Лавры, и считал себя ответственным за всю ее территорию и за состояние кладбищ. В октябре 1951 г. владыка митрополит через уполномоченного добился удаления от ворот Лавры пивного ларька.
Но главные усилия владыки по-прежнему были направлены на возрождение Свято-Троицкого собора, который не ремонтировался, и постепенно все больше разрушался. В составленной в 1949 г. историко-художественной справке по Лавре указывалось, что «особенно значительные разрушения имеет в настоящее время здание собора, представляющего собой одну из жемчужин русского зодчества. В результате утраты покрытий верхних частей стен и протечек во многих местах, кладка стен собора полностью лишена штукатурки, кирпич выветривается, карнизы разрушаются и падают, протечки угрожают целости сводов, кладка имеет выбоины от попаданий артиллерийских снарядов».[24]
Разрушение собора. Конец 1940 -х гг.
В начале 1950-х гг. согласно общему проекту перепланировки города, комплекс Лавры намечалось «освободить от окружающей его позднейшей застройки» и «окутать садово-парковыми насаждениями, которые должны занять большие территории с выходом на набережную Невы». Этот план, в случае его осуществления, грозил Никольскому кладбищу полным уничтожением.
9 июля 1953 г. митрополит обратился к Кушнареву с просьбой содействовать в возвращении верующим Троицкого собора и перехоронении в его крипту погребенных на кладбище в случае уничтожения некрополя:
«На Никольском кладбище б. Александро-Невской Лавры находятся могилы некоторых митрополитов и других высших церковных деятелей Русской Православной Церкви. Святейшим Патриархом Алексием мне предложено ознакомиться приведением в порядок и надлежащим оформлением могил почивших иерархов. Между тем, по полученным мною сведениям, на месте нынешнего Никольского кладбища предполагается устроить парк, и т.о. останки погребенных необходимо перенести в другое место. Таким, наиболее соответствующим местом для захоронения бывших деятелей Церкви могло быть обширное подвальное помещение, находящееся под Троицким собором б. Лавры, которое явилось бы некрополем исторических церковных деятелей и дополнением к имеющемуся общему некрополю, находящемуся в пределах той же Лавры.
В связи с этим было бы возможно и желательно в таком случае восстановление и церковного служения в соборе Лавры, как месте погребения и поминовения усопших, тем более, что огромный район города, прилегающий к Лавре, лишен храмов и верующее население этого района неоднократно обращалось ко мне с просьбами об открытии его. В настоящее время Троицкий собор б. Лавры ничем не занят, находится в ведении отдела Охраны памятников города и не ремонтируемый подвергается естественному действию стихии. Внешний и внутренний капитальный ремонт этого собора по приблизительному подсчету обойдется в не менее 2 миллионов рублей. Управление Московской Патриархии, по предварительной договоренности моей с ним, могло бы взять на себя весь ремонт храма и т.о. восстановить этот исторический и археологический памятник XVIII в., если Горисполком Ленинградского Совета даст на это свое разрешение».[25]
В июле 1953 г. владыка митрополит осматривал Благовещенскую церковь, Тихвинское и Лазаревское кладбища:
«2 июля 1953 г. Четверг. Вчера днем осматривали Суворовскую усыпальницу и всю б. Благовещенскую церковь и кладбища — Лазаревское и Тихвинское (некрополь). В Благовещенской церкви покоятся Митрополиты Серафим и Антоний I. Хранится и надпись над могилой м. Михаила (а сам он лежал в Дух. церкви). Там лежат архиеп. Евгений Булгар и Иннокентий П(неразб.). Там же родственника Петра I: сын Петр, сестра Наталья, Царица Параскевия, жена Иоанна V, дочь ее Екатерина Ив. и Принцесса Анна Леоп. (мать Иоанна VI Антоновича)... Дочь Павла I, дочь Александра I. Много интересных могил в Лазаревской церкви и на Лаз. Кладбище […].
25 июля. Суббота. Вчера у Г.Г. Карпова. По вопросу о перехоронении Карпов обещал заняться этим вопросом (о соборе Лавры), но сказал, что на это, вероятно, трудно надеяться»[26] - писал митрополит в дневнике.
Согласно резолюции владыки от 11 июля 1953 г., была создана Комиссия по выяснению вопроса о перехоронении иерархов в бывшей Александро-Невской Лавре, в которую вошли протоиереи А. Медведский, С. Румянцев и церковный староста Б.И. Бычков. В отчетной докладной записке Комиссии от 31 июля 1953 г. говорилось:
«1. Комиссии путем личного расследования и опроса экскурсоводов усыпальницы А.В. Суворова удалось выяснить и установить точное местонахождение могил: митрополита Антония (Вадковского). митрополита Исидора (Никольского) и Палладия (Раева) - перенесенных на Никольское кладбище из б. Исидоровской лаврской церкви; архиепископа Иннокентия (Беляева), архиепископа Николая (Налимова), архиепископа Николая (Зиорова) и епископа Анастасия (Александрова). Могилы перезахороненных на кладбище епископов: Бориса (Плотникова). Гермогена (Добронравова) и др. иерархов найти не удалось…
2. О прахе погребенных в быв. Духовской церкви Петербургских Митрополитов: Михаила (Десницкого). Серафима (Глаголевского). Антония (Рафальского), Никанора (Клементьева) и Григория (Постникова) нами установлено, что прах вышеназванных Архипастырей остался на месте их первоначального погребения в б. Свято-Духовской церкви, а именно:
а) Митрополит Михаил (Десницкий) - погребен на месте, где стоял жертвенник церкви. Доска с барельефом Владыки, находившаяся на наружной стене алтаря, хранится в Музее городской скульптуры в б. ризнице Благовещенской лаврской церкви.
б) Митрополит Серафим (Глаголевский) - был погребен пред местною иконою «Сошествия Св. Духа». Доска с надписью находится в Музее-усыпальнице Суворова.
в) Митрополит Антоний (Рафальский) - погребен перед иконою Божией Матери в церкви Св. Духа. Доска с надписью находится в Музее - усыпальнице Суворова.
г) Митрополит Никанор (Клементьевский) - погребен в царских вратах Свято-Духовской церкви. Доска мемориальная хранится в Музее городской скульптуры; вторая доска с надгробным словом Епископа Макария Булгакова хранится в Музее городской скульптуры.
д) Митрополит Григорий (Постников) - погребен (по указанию Рункевича в «Истории Александро-Невской Лавры» стр. 904), в алтаре Свято-Духовской церкви, а по данным «Историко-статистических сведений о СПб Епархии» выпуск 8, стр. 74, СПб. 1884 г. - в Лаврской Благовещенской церкви. Мемориальная доска и доска со словом ректора Семинарии Архимандрита Платона - не сохранились.
3. Осмотреть подвальное помещение Троицкого собора Лавры Комиссии не удалось, т.к. подвал находится в ведении Научно-исследовательского института № 48, и для прохода в него требуется специальное разрешение».[27]
Выводы этой комиссии особенно актуальны сейчас в связи с повторным возвращением здания Свято-Духовской церкви верующим и возможным продолжением поисков захоронений петербургских архиереев.
В письме Патриарху Алексию от 30 марта 1954 г. митрополит Григорий писал:
«Наш уполномоченный (А.И. Кушнарев) выехал в Москву, по-видимому, на совещание. Некоторые вопросы (о месте погребения архиереев, о Троицком соборе, о строительстве нескольких церковных зданий) все еще ждут решения из-за неприезда сюда Г.Г.Карпова».[28]
Обсуждение вопроса о возвращении Свято-Троицкого собора и перехоронении архиереев происходило на каждой встрече владыки Григория с Г.Г. Карповым, которые были регулярны.
Развернувшийся к 1955 году процесс либерализации благоприятно сказался на положении Церкви. В 1955-1956 гг. в стране было разрешено открыть насколько десятков новых храмов. Митрополит Григорий активизировал свои усилия по возвращению Свято-Троицкого собора. 15 июля 1955 г. он подал Патриарху докладную записку, в которой просил содействия «по вопросу о разрешении открытия собора» и его ремонта на средства епархии и Патриархии, изложив ряд доводов в пользу нового ходатайства:
«1.Троицкий собор расположен на территории Государственного Заповедника и до своего закрытия являлся центром религиозной жизни г. Ленинграда.
2. В настоящее время собор разрушается. Внутри он пустует...
3. Целый ряд иностранных делегаций при их визите к Ленинградскому Митрополиту заостряли свое внимание на столь печальное состояние лаврского собора (он помещается вблизи покоев Митрополита) и высказывали открытое изумление, в особенности в связи с той информацией о внутренней свободе церкви и благожелательном к ней отношении Советского правительства, каковая неизменно предлагалась гостям Ленинградским митрополитом... Открытие Лаврского собора не должно встретить препятствий со стороны властей. Он находится в стороне от городской жизни и не помешает демонстрациям.
4. На очень большом расстоянии в этой части города нет действующих церквей.
5. Собор окружен кладбищем. При его ликвидации в собор можно перенести останки иерархов.
6. Перед фасадом Лавры расположена площадь Александра Невского. Самое название площади связывает все это место с именем благоверного князя, не только святого, но и великого государственного деятеля русской истории и принципиально требует наличия собора, где было бы возможно почитание Его светлого имени...».[29]
Со Свято-Троицким собором Александро-Невской Лавры владыку связывали его главные жизненные воспоминания. Впервые под его величественные своды выпускник Олонецкой Духовной семинарии Николай Чуков, прибывший в Санкт - Петербург поступать в Духовную Академию, вошел в августе 1891 г., и получил «благословение на успешную сдачу» экзаменов от 92 – летнего старца митрополита Исидора. Дальше были и лаврские праздники, и сослужение со священномучениками митрополитами Вениамином и Серафимом, и отпевание друзей и сослужителей – академика Б.А. Тураева, проф. А.А. Дмитриевского, и своего научного руководителя проф. И.Г. Троицкого…
Экзамен по возрождению своей «Alma mater», Санкт-Петербургских духовных школ, митрополит Григорий «сдал успешно». «Открыть собор – и умирать можно спокойно…»,[30] - сказал как-то владыка своей внучке, когда они вместе гуляли по лаврскому саду.
Для возвращения Свято-Троицкого собора верующим, митрополит Григорий сделал все возможное, и полностью подготовил почву для его открытия, но долгожданного события владыка не увидел.
5 ноября 1955 г. приснопоминаемый митрополит Григорий отошел ко Господу. 11 ноября его прах был торжественно погребен в Крестовой церкви св. блгв. кн. Александра Невского в Духовском корпусе Лавры.
Открытие Свято-Троицкого собора произошло через год после блаженной кончины преосвященного митрополита Григория, когда правящим архиереем епархии стал митрополит Ленинградский и Новгородский Елевферий (Воронцов). 27 марта 1959 г. в Крестовой церкви рядом с митрополитом Григорием был погребен митрополит Елевферий.
В разгар хрущевских антирелигиозных гонений, кафедру митрополита Ленинградского и Ладожского занимал митрополит Гурий (Егоров). Подчиняясь давлению Ленинградского уполномоченного, он отказался от митрополичьих покоев в Духовском корпусе Александро-Невской Лавры, отдав их светским властям.
«В связи с тем, что здание Ленинградского Епархиального управления (наб. р. Монастырки д. 1) было передано Отделу народного образования Исполкома Смольнинского райсовета депутатов трудящихся, возникла необходимость перезахоронения тел усопших Ленинградских митрополитов Григория и Елевферия, похороненных в Крестовой церкви».[31]
В ночь на 26 августа 1961 г. было произведено перенесение праха владык в крипту Свято - Троицкого собора, где с тех пор они и покоятся.
Примечания
